Мать Иоанна обладала достаточно практичным и трезвым умом,несмотря на то, что она приняла монашеский сан. Монастырская жизнь и строгийустав не погасили в ее груди огонь земных страстей. Конечно, в строгойобстановке монашеской кельи это пламя пылало не столь сильно, однако теперь такдолго сдерживаемые чувства вырвались на свободу, и на душе у матери Иоанны былотяжело. Она была натурой незаурядной и мечтала о чем-то таком, что выходило зарамки обывательского представления о счастье.

Будучи настоятельницей монастыря, она гораздо больше времениуделяла политике, чем заботе о душах вверенных ее заботам монахинь. Политикавсегда была ее страстью. И нужно сказать, что это качество весьма ейпригодилось – ведь в монастыре постоянно жило семьдесят две монахини, не считаяприслуги, смотревшей за лошадьми и охотничьими собаками и взвалившей на себявсе бремя хозяйственных забот, чтобы благородные девицы и дамы могли посвящатьсебя лишь рукоделию и молитвам. Это был целый маленький городок, живший посвоим законам, и управлять им было непросто. Однако матери Иоанне оченьнравилось ее занятие, да и сама она как нельзя лучше подходила для этой роли.Еще в детстве она сильно отличалась от своих ровесниц, игравших в куклы игрезивших о Прекрасном Принце. Иоанна редко принимала участие в общих играх, икуклы ее тоже не интересовали. Целыми днями дрессировала она своих комнатныхсобачек и канареек. Она усаживала собачек за кукольный столик, указывая каждойее место – ты сядешь тут, а ты там, – и, подражая строгой наставнице,бранила своих питомцев за дурные манеры.

Ее властный характер отнюдь не смягчился с годами. Возможно,ее судьба сложилась бы иначе, будь она хорошенькой. Однако Иоанна унаследовалаот Мортимеров их фамильные черты – длинный нос, широкие скулы, редкиебесцветные волосы. Вдобавок природа наделила ее мощным телосложением: Иоаннаникак не походила на то хрупкое, нежное создание, которое, по представлениямтой эпохи, должна была представлять собою благородная дама. Ее коренастая икрепкая фигура скорее навевала мысли о тяжелом крестьянском труде, чем о нежнойстрасти. Мужчины не проявляли к ней интереса, и все ее помыслы былисосредоточены исключительно на карьере. Она мечтала о богатстве и власти, ицерковная карьера открывала ей путь к желанной цели. Она была набожна, но неслишком, и всегда руководствовалась в своих поступках исключительнопрагматическими соображениями. Здравый смысл подсказывал ей, что она сумеетдостичь гораздо большего, если будет действовать самостоятельно, а не ждатьмилостей от судьбы и от Папы Римского.

Мать Иоанна мерила шагами комнату, размышляя о том, какойнеожиданный взлет может ожидать ее впереди, если она примет предложение рыжегодемона. Перебирая в уме все свои желания, она старалась понять, какое же из нихсамое заветное. Всякий раз, услышав какой-нибудь посторонний звук, онаостанавливалась на несколько секунд и начинала прислушиваться – ведь, возможно,это кто-то из паломников решился подняться наверх, к синьору Антонио, чтобы заключитьс ним договор. А мать Иоанна отлично понимала, что число вакантных мест в этойигре только семь и на всех желающих их может не хватить. Наконец собравшись сдухом, она решительно направилась к двери. В конце концов, не будет ничегострашного, если она просто побеседует с синьором Антонио, чтобы узнать во всехподробностях, что же все-таки он предлагает.

Преодолевая боязнь темноты, она прошла по длинному узкомукоридору и стала подниматься по старой лестнице, вздрагивая всякий раз, когдаступеньки издавали пронзительный скрип у нее под ногами. Тяжело дыша отволнения, она остановилась у двери того, кто называл себя синьором Антонио, иробко постучала.

– Входите, пожалуйста, я уже давно вас поджидаю, –долетел из-за двери голос Аззи.

Она засыпала Аззи градом вопросов. Через пятнадцать минутпосле начала разговора у демона начала кружиться голова от этой надоедливойособы с ее бесконечными «как», и «почему», и «правда ли, что». Однако Аззипоказал себя молодцом. Ему удалось-таки пробить крепкую броню недоверия, припомощи которой монахиня надеялась уберечь себя от соблазна. Однако, когда делодошло до самого заветного желания, мать Иоанна наотрез отказалась поведать его.Куда только подевалась ее былая решимость! Она смущалась и робела, словнодевочка.

– Мое желание таково, – запинаясь, проговорилаона, – что я никак не осмелюсь высказать его вслух. Быть может, я хочуслишком многого, но… Ах, ей-богу, мне так стыдно…

– Смелее, дорогая, – подбадривал ее Аззи. –Кому же еще вы сможете об этом рассказать, как не своему демону?

Наконец, после долгих уговоров, Иоанна сдалась. Решительновстряхнув головой и набрав в грудь побольше воздуха, она открыла рот, нозапнулась на полуслове и уставилась на Аретино так, словно только что заметилаего.

– А он? – спросила Иоанна, показывая пальцем наАретино, неподвижно сидящего в кресле и не принимающего ровно никакого участияв происходящем. – Если я вам скажу, он тоже услышит.

– Обязательно услышит, – кивнул Аззи. – Этонаш поэт. Он непременно должен все видеть и слышать. Иначе как же он сможетнаписать пьесу о вас? Вас ждет великое и славное будущее, и поистинепреступлением было бы не увековечить его в литературном памятнике. Ведьконечная цель каждого выдающегося человека – оставить после себя достойнуюпамять, не так ли? Сколько достойных людей остаются неизвестными лишь потому,что никому из писателей и поэтов просто не приходит в голову написать про нихроман или даже поэму! Но вам подобная участь не грозит. Аретино обессмертитвас! Он аккуратно запишет в свою тетрадь все ваши подвиги, какими бынезначительными они ни казались на первый взгляд, и из этого материала создаствеличайшую поэму!

– Ах, господин демон, вы меня убедили, – сказаламать Иоанна. – Я открою перед вами душу. Признаюсь, я всегда мечтала статьнародной героиней, сражающейся за справедливость, – ну, словом, чем-товроде Робина Гуда в юбке. И чтобы обо мне слагали баллады и песни. Но толькочтобы в промежутках между свершением всяческих подвигов у меня оставалосьдостаточно времени для охоты.

– Будьте покойны, – заверил ее Аззи, – мыобязательно что-нибудь для вас придумаем. Вот вам ключик, держите его крепко ини в коем случае не теряйте. Можете считать, что ваши приключения уже начались.

И, дав матери Иоанне краткую инструкцию насчет двери,которую открывает серебряный ключик, волшебного коня и золотого подсвечника,Аззи без дальнейших церемоний выпроводил будущую народную героиню из комнатынавстречу ожидавшим ее чудесам.

– Ну, Аретино, денек выдался не из легких. Вы ненаходите, что бокал хорошего вина пришелся бы сейчас как нельзя более кстати?Давайте откупорим бутылку, пока не явился следующий посетитель. Кстати, я хотелбы услышать ваше мнение по поводу происходящего. Мне кажется, пока дела идутвесьма неплохо.